Отправлено: 03.04.06 10:00. Заголовок: ВПА им. Ленина, ГАВС РФ, ВУ МО РФ (вообщем "Маяковка")

Учась в училище, ВПА им. Ленина для меня была чем то недосягаемым. Но так случилось что это оказалось совсем нетрудно (наверно развал армии все упростил). Поступил на психфак в 1996г., сдав один экзамен. Начальником курса был выпусник СВВПТАУ подполковник Мотолыцкий В.А. Из выпуска СВВПТАУ 1991г со мной на курсе учились Юра Лобанов и Женя Козлов (1 тр). Позже поступили Виталик Зайко и Костя Черненко (5 тр).

 Отправлено: 27.04.08 20:08. Заголовок: Проклятье орденов Академии

Проклятье орденов Академии

Кстати, кто помнит, сколько орденов было у нашей ВПА?
Я, к стыду своему, подзабыл. Но в Сети нашёл полное название Альма-Матери: Орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменная Воен-но-политическая академия имени В.И.Ленина.

Ордена и политработа…Вещи эти трудно совместимы. Всё потому, что до сих пор не научились замерять результативность партполитработы, её эффективность, а соответственно и вклад политработника оценивается на глазок. Потому и в мирное, да и в военное время награды замполитам даются или за личное мужество (посмертно, будучи окруженным душманами взорвал себя последней гранатой…), или за выполнение обязанностей командиров (лично возглавил бой…). Либо ещё за что-то…

Наша артбригада особенно не воевала в Афгане, но один из дивизионов МЛ20 (+ АТС 59Г = 23 тонны – представляете, с каким железом мы по Салангу катались взад-вперёд) проторчал больше месяца под Гардезом. И тяжкая обязанность заполнения наградных была возложена на хрупкие плечи освобождённого (при примерно 10 коммунистах в дивизионе) секретаря партбюро (СВВПТАУ, наш человек). В итоге самый стрелявший комбат получил ЗБЗ, а самому секретарю вдруг скатилась Звезда!

Даже года четыре спустя после выхода из-за речки мне это лыко пытались постоянно поставить в строку в извечном командирско-замполитском конфликте воинствующие артиллеристы.

После череды двоёк и смены комбрига Эргашева, который уехал в Ашхабад начальником РВиА корпуса, бригада под началом В.И.Терещенко стала внезапно как-то раз отличной. И пришла нам разнарядка на 4 госнаграды. Одну решили дать политработнику, и начПО подумал, что наиболее достоин её замполит 1-го артдивизиона Серёга (СВВПТАУ, наш человек). «Какого хрена», - хором удивились мы с замначПО В.И. Щеляпой.
«Ну, будет на следующий год поступать в ВПА, всё легче», - сказал добрый НачПО.
Мы-то знали, что на прошлой неделе Серёга подогнал бойцов отобрать для НачПО картошку получше из пришедшего в Военторг Катта-Кургана вагона. В итоге, Серёга в ВПА поступил, я потом тоже, но разговаривать с ним мне было как-то не о чем. Факт учёбы в СВВПТАУ – это ещё не пожизненная индульгенция.

Так и у ВПА как-то с орденами не срослось. Старожилы наверное помнят, что в громадном холле Академии, который сейчас пустует, в советское время стояло Академическое знамя с орденами и бесплатным приложением в виде бойца в парадной форме, а также был довольно-таки большой музей.
В этом музее в вертикальных витринах стояли … нет, не восковые фигуры, а только торсы с кителями генералов и маршалов, увешанных орденами всех степеней. А в горизонтальных лежали всякие документы и фотографии…

Рассматривать их было чрезвычайно интересно. Так, в дипломе одного космонавта я прочитал, что он в нашу ВПА поступил, а на следующий год её уже закончил. Скорость прям первая космическая, при том, что на очном учились три года…
Витрины, особенно с орденами, были опечатаны, и вроде даже дежурный должен был принимать слепки… И даже была должность такая – типа директор музея, на которой болтался обычно постоянно подшофе бывший начальник клуба…

А всеми грязными оргработами занимался какой-нибудь боец. Это был один из тех бойцов из БОУПА, которые в те давние времена косяками шатались по ВПА, выполняя писарско-денщиково-уборщицкие административные функции, частенько покрикивая на нерасторопных слушателей-офицеров. Одно время их воспитывал замполит роты кадет Юра Ермолаев (СВВПТАУ, 8 батр., 78 г.)
Но потом он сдуру свалил в Приднестровье, побоялся, что ввиду приказа о назначении только командующего МО квартиру в Москве фиг получит.
Зато получил квартиру в Бендерах, там и служит до сих пор в погранвойсках Непризнанной Приднестровской, раз в год сваливая в Россию в г. Киров за пенсией.
Бойцов после Ермолаевского ухода воспитывать, видимо, стало некому…

И внезапно выяснилось, что штук 14 орденов в витринах подменены на муляжи. Особисты тогда ещё работали, и бойца этого года полтора спустя смогли вычислить уже после дембеля. Ордена он как-то продал, а вместо них пристроил какие-то фигнюшечки, почему так долго и не могли вскрыть это дело.

Какая была цена вопроса – не знаю, но поскольку на моей памяти речь шла о Кутузове, Суворове и (страшно подумать!) Ленине – то, видимо, немаленькая. А сейчас и вообще – десятки килобаксов. С тех пор музей захирел, схлопнулся, да и знамя убрали из фойе в железный сейф – от греха подальше, вдруг и с него ордена скомуниздят!

И второй совсем уж дикий случай произошёл после похорон начальника Академии генерал-полковника Средина. Умер он в аккурат в дни ГКЧП, когда самым популярным был вопрос: «А что Вы делали 19 августа?».

Я лично от любовницы заступил в патруль на Курский, где вместе с будущим замнач кафедры АГШ (Копылов Александр Валентинович, с ИВИ, бегал 3 км за 3 минуты, потом защитил магистра в Штатах) весь вечер разговаривали на английском. И возвращаясь из патруля на платформе Баррикадной, будучи в повседневной подполковниками для строя хором послали на .уй толпу, едущую защищать БД. О чём позже ни разу не пожалели…

А вот для бывшего политрука полка ГКЧП обернулось серьёзным сердечным расстройством и смертью. Причём похороны его прошли для ВПА как-то незаметно – в начале 20-х чисел августа 91-го было не до того. Но то, что случилось позже, всё-таки всколыхнуло массы и осталось в памяти. Даже сугубо гражданские этот факт помнят (проверял лично в пятницу в Шиш-Беше на выпускнике МВТУ после 250 грамм – факт вспомнил, только фамилию переврал!).

В ночь с 1 на 2 сентября 91 г. на Троекуровском кладбище были вскрыты могилы бывшего начальника ВПА генерал-полковника Средина и маршала Ахромеева, который тремя днями ранее повесился в своём кабинете в Кремле. Искали ордена, но добычей стали только специально к похоронам пошитые новенькие мундиры.

Трупы раздели до трусов, положили обратно в гробы, но закопать успели только Ахромеева. Срединский гроб просто бросили, кто-то видимо вспугнул. Преступников, как водится, не нашли. План «Перехват» успеха не дал. Правда, и орденов ребятам не досталось, их в гробы не положили.

Такое вот проклятье орденов ВПА! Совсем скоро радостно гудящая толпа гастарбайтеров кирко-мотыгами стешет со здания на Маяковке объёмные макеты орденов Академии, освобождая место очередному бизнес-культурно-торговому центру.
Их уже и так давно не видно, они стыдливо занавешены для проезжающих по Садовому кольцу, дабы не травмировать сердца новых поколений новых россиян.
Да и вот последний факт… Получили новое знамя…
Кстати, кому старое мешало? Как на нём смогут разместиться ордена, от которых новая власть уже открестилась – Орден Ленина, Орден Октябрьской Революции, Орден Боевого Красного Знамени…

Вряд ли любовно обошьют дырочки под их болтики окантовкой из жёлтой шелковой нити, скорее приближённой к секретке боец проколёт Знамя первым попавшимся под руку ржавым гвоздём…
А, может, останутся они, ордена Академии, в запломбированных ящиках секретки…

Да может это и не ордена вовсе… А тоже подмененные муляжи… Муляжи былого могущества и славного боевого прошлого … бывшей ВПА!

Поллитработники - за лишний повод, говорят, Христос воскрес!
Кстати, он лучший пропагандист всех времён и народов! Сейчас, правда, Аллах подтянулся...

Следующий сюжет после праздников - не знаю, пока... Сурприз!

 Отправлено: 27.04.08 20:37. Заголовок: Женя Злобин пишет: ..

Женя Злобин пишет:

цитата:

Ордена и политработа…Вещи эти трудно совместимы

И я о том же.

 Отправлено: 03.05.08 17:15. Заголовок: С интересом прочита..

С интересом прочитал все воспоминания Жени Злобина о родной академии. Женя, Вам пора книгу издавать про вашу жизнь в ВПА. Вон Валера Малахов (1 рота 1971г.) в мае выпускает книгу, роман-хронику о внешней разведке "Дела Резака" (он мне уже обложку прислал). А у Вас такой талант пропадает! С особым интересом читал о педфаке и его командирах. Да, Алексей Данилович Глоточкин был оригинальным человеком. Когда мы поступили в 1975 году, он был полковником. И как он был радостный и гордый, когда получил генерала! Пришел в лекционный зал, весь цветет, пальцем тычет в погоны и говорит: "Все вы причастны к этому званию, здесь и ваша заслуга есть!" И на том спасибо. Руководство осуществлял в основном из своего кабинета, не особо вникая в дела факультета: больше занимался научной работой. Он и в те годы уже лазил по женщинам. Однажды утром (часов в 7, а стоял дежурным по факу) слышу стук в заднюю дверь. Открываю и обомлел: Алексей Данилыч собственной персоной в гражданке, видно, с ночных похождений. Он быстренько пробежал в свой кабинет, не сделав ни одного замечания. Профессора он тоже получил при нас. Опять я стоял дежурным, он вызывает меня к себе и вручает папку: "Гаврюшкин, быстро неси эту папку в основное здание и смотри все доставь в целости и сохранности, ведь там документы на присвоение мне профессора." Когда он купил себе "Жигули" он был на седьмом небе от счастья. Я в ту пору был спорторгом факультета, и мы учавствовали в очередном Всеармейском смотре спортивной работы. Сдача нормативов проходила в Лужниках, ну там на маленьком стадионе, где у нас бывало физо. Он, еще не зная, как толком ездить по Москве, решил туда поехать вместе со мной. Сели мы в машину. При этом он мне говорит: "что ты так дверью хлопаешь, ведь не в самосвал садишься!" Поехали мы с ним, в конце концов попали в тупик какой-то на Лужнецкой набережной. Вышли , осмотрелись, в конце концов выбрались из тупика и доехали до Лужников. Ругаться он не умел, а если ругался, то использовал научные термины, типа "у вас, товарищ Бачин детская инфальтивность" и т.п. Жалко, что с ним все так случилось. Кроме того, я слышал, что его подвело и общение с Витей Пивоваровым, который учился в моем отделении. Это было что-то. Он был чемпионом Европы среди юниоров по боксу, служил в ЦСКА, к Глоточкину дверь в кабинет открывал ногой. В военном отношении был совсем безграмотным (заканчивал Ростовское училище, по его словам ему показали аудитории, в которых он иногда появлялся). Карту не знал совсем: попросил на первом занятии проложить ему маршрут по карте. Когда я начал рисовать, он меня спросил: " А почему ты его прокладывешь вдоль реки?", на что я ему резонно заметил, что желтым цветом на карте обозначается шоссе. И вот такого человека командование факультета на 3 курсе тянуло в адъюнктуру, так как в роли "волосатой руки" выступал Маршал СОветского Союза Соколов. Но мы парторганизация нашего отделения ему характеристику не дала, как на нас не давил Гореликов (это, наверно, сыграло затем большую роль в нашем распределении и итогах экзаменов). Партхарактеристику ему написали кулуарно (Секретарем парторганизации курса Николаем Карасевым, который сейчас с семьей в следственном изоляторе по делу строительной фирмы "Социальная инициатива"). На экзаменах, особенно по тактике Вите приносили уже готовый, написанный на фирменном бланке, ответ, который он успешно зачитывал. Так что "втащили" они его на свою голову в адъюнктуру, где в дальнейшем он занимался махинациями с квартирами и машинами, чем подвел под монастырь и Глоточкина и ряд начальников кафедр.
А о Гореликове у меня остались самые негативные впечатления (может это субъективное мнение, кто знает?), Для других он, возможно, был отец родной. Уже в Кубинке ясно было видно, что возьмут только тех, кого нужно. Это было видно и на собеседовании, когда вместе с абитуриентами к нему заходили папы и дедушки, и вдальнейшем, когда шли экзамены. Ребята решили сделать гласным результаты экзаменов, сделали таблицу итогов сдачи, за что едва не поплатились: их чуть не выгнали за разжигание нездорового ажиотажа среди абитуриентов. Момент истины наступил при сдаче экзаменов по уставам. Те, кто должен быть поступить, получили "пятерки", а остальные как ни старались, получили "четверки" и "тройки", хотя мы и шпоры давали, и через окно они переписывали. Я тоже получил "пятерку", хотя еще 4 экзамена сдал на "четверки". Гореликов лично подошел ко мне и сказал: "Я долго присматривался к вам, Гаврюшкин, и решил, что вы достойны учиться в нашей академии". Мы тогда поступали на трехгодичное обучение (мы издесь были первые), и я использовал свой шанс на 100%, так с должности замполита роты принимали последний год.
Если Вам интересно читать, то я продолжу свои воспоминания в следующий раз.

 Отправлено: 03.05.08 18:36. Заголовок: шкраб пишет: Если В..

шкраб пишет:

цитата:

Если Вам интересно читать, то я продолжу свои воспоминания в следующий раз.

интересно про мерзость партполитрабочую узнать много нового. Продолжай.

 Отправлено: 04.05.08 15:50. Заголовок: Да уж, мерзость, так..

Да уж, мерзость, так мерзость. Не помню, писал ли я где-то на форуме, что со мной в академию поступал Петя Куксов из нашей дивизии (выпускник 1971г., 3 взвод 2 роты). Он поступал второй раз и уже кое-кого знал в Кубинке. Так вот как-то вечером, перед экзаменом он решил смотаться в ТБО. А он стоял дневальным по лагерю и попросил меня подменить его на полчаса. И надо тому случиться, что вдруг появляется Гореликов и спрашивает, а где Куксов? Я что-то ему рассказал, он ушел. Первый экзамен по психологии принимал подполковник Утлик, наш свердловчанин. Получил я четверку заслуженную. Когда начали уже учиться в академии, оказалось, что семинары в нашей группе ведет он же. На первом занятии он меня спрашивает: " А поступил тот наш парень?" Он имел в виду Петю Куксова. Я ответил, что поступил. А он мне говорит, что перед экзаменом подходил Гореликов и сказал, что Петя должен получить двойку. Но Утлик его пожалел и поставил тройку. Вот так он и поступил.
Немного отвлекусь и расскажу, как мы поступали в академию. Прямо с поезда нас заставили бежать кросс 1 км. Что творилось на дорожке!? Бежали все с трудом, ведь устали с дороги. Мотя Левинсон, кажется, на ходу блевал в сторону, видимо сказалась выпивка.
Затем нас погнали на перекладину, бег 100 метров и в завершение - плавание 100 метров. На плавании у меня после 50 метров свело икроножные мышцы (это моя болезнь, а тут еще сразу такие нагрузки!). Хорошо, что я неплохо плавал брассом, поэтому уложился в норматив с помощью одних только рук. Никто ни кого не жалел, это была конкуренция за место в академии! Жил мы в палатках, лагерем. Каждое утро наводили порядок в палатках и на территории. На "контрольно-следовую полосу" (разрыхленная дорожка для начальства) выходил наш пограничник Коля Садыков, кому доверяли собирать листочки с помощью палки с вбитым в нее большим гвоздем, на который он и нанизывал их. Рядом на даче жил начальник академии генерал армии Мальцев. Однажды, убирая в палатке, я увидел, что идет Мальцев собственной персоной. Как положено встал по стойке "смирно", отдал честь. Вдруг он останавливается и говорит мне: "Вам не жарко в ботинках, товарищ старший лейтенант?" Я думаю, все конец мне, ведь говорили, что он не любит, чтобы ходили в ботинках: все должны быть в полуботинках. Я ответил, что не жарко. Он постоял немного и ушел. Так что на этот раз беда прошла мимо.
С подъема мы сразу же попадали в руки наших физкультурников, которые гоняли нас нещадно на физзарядке, делая из нас будущих спортсменов. На экзаменах спуску нам не давали. Помню, сдавал историю полковнику Склезневу. Все ответил на отлично, что-то про окончание гражданской войны, разгром Врангеля. А мне задает вопрос: "А каую книгу вы читали про форсирование Сиваша?" Я вспомнил "Железный поток" Серафимовича, а он говорит, что есть книга "Тамань" и поставил мне четверку. Он у нас потом иногда вел историю КПСС, а на ВАКе в 199о году он был руководителем нашей группы историков. Вот педант дотошный! Многие отсеялись по здоровью. Я перед терапевтом выпил таблеточку, так как уже в те времена скакало давление. Но оказалось, что меня она все равно засекла (Нина Ивановна Обмолова) и через месяц после поступления, она вызвала меня в санчасть, но об этом другая история.

 Отправлено: 05.05.08 03:52. Заголовок: Реализм,все это было..

Реализм,все это было и на Кубинке и не только...

 Отправлено: 06.05.08 11:27. Заголовок: Продолжаю тему "..

Продолжаю тему "любимого" начальника курса Гореликова. Когда мы поступили, он сразу же решил использовать нас -историков для поиска материалов для своей диссертации по Жданову (не знаю, сумел ли он ее написать и защитить). Мы должны были лазить по архивам для него. Я категорически отказался, что, вероятно, сделало меня его недругом. Это проявлялось во многих вопросах. Вообще, он наше отделение не любил за независимость суждений, за самостоятельность и всегда пытался нам ставить палки в колеса. Это уже проявилось сразу, как только началась парадная подготовка. В те времена парадная подготовка проходила около стадиона и метро "Динамо" Кстати, ей придавалось чуть ли не политическое значение. В каждой шеренге был старший, парторг и руководитель со стороны преподавателей. Тренировки проходили под руководством зам. начальника академии генерал- лейтенанта Юрпольского. Он неизменно ставил всем двойки. Все снималось на камеру и потом демонстрировалось нам. При помощи съемок выявлялись, как считалось, недобросовестные слушатели. Однажды слушатель 4-го курса (а мы учились параллельно и ними уже по трехгодичной программе), парторг шеренги Ваня Усатый что-то посмел возразить преподавателю-руководителю шеренги, за что чуть не поплатился -Юрпольский приказал его отчислить из академии. Пришлось приложить ему и командирам немало усилий, чтобы продолжить учебу. Я потом с ним встречался в Уссурийском автомобильном училище, где он был зам. начальника кафедры общественных наук, и мы вспоминали тот случай.
Так вот в этот период, не помню кто из наших получил очередное звание. Конечно, это дело надо было обмыть. Тогда это делалось просто: "именниник" выкладывал 50 руб., остальные скидывались еще по "десятке" , и мы шли в ресторан. Где мы только не были за период учебы: на Кутузовском проспекте в "Хрустальном" (потом "Хельсинки"), в Лужниках, в "Звездочке" на Преображенке и других злачных местах Столицы. В этот раз мы пошли в кафе-ресторан "Амст", что был напротив стадиона "Динамо". На следующий день это уже было известно Гореликову. Вероятно, заложил нас наш боксер Витя Пивоваров, который на наши мероприятия не ходил, да и мы не больно в нем нуждались! Крику было сколько! Командиру отделения Володе Латышеву досталось больше всех. Гореликов говорил: "Вы, Латышев, построили отделение после парадной подготовки и повели его в ресторан." С этого дня наше отделение было в опале у Гореликова. К нам он боялся заходить, так как мы его начинали мучить вопросами, на которые ему не хотелось отвечать, да и не мог он ответить.
Но в конце концов, свою подлую сущность он проявил в период сдачи выпускных экзаменов. Во-первых, он срезал меня на педагогике, когда полковнику Короткову дал указание, чтобы я не получил "пятерку" (ее не хватило, чтобы получить диплом с отличием). Полковник Коротков в ходе экзамена меня перебил и начал спрашивать совсем по другому вопросу, не связанному с билетом. Потом сказал, что я всегда у него учился отлично, но сегодня он ставит мне только "Хорошо". Эта же история была продолжена на государственном экзамене по педагогике. Принимал его "великий военный дидакт" генерал -майор Барабанщиков. Попался мне вопрос "М.И. Калинин о преподавании марксизма". Я очень хорошо знал две его статьи по этому вопросу, поэтому сказал, что Калинин говорил о двух методах преподавания марксизма: творческом и догматическом -"от сих до сих". На что Барабанщиков мне ответил, что Калинин такого не мог написать, он не помнит такого. Я вначале, конечно, стал спорить, отстаивая свою правоту, но потом плавно ушел в сторону, чтобы не гневить его. Вышел я с экзамена, взял книгу Калинина "О коммунистическом воспитании и воинском долге" и к полковнику Короткову, мол, посмотрите, что Калинин писал о двух методах преподавания марксизма. Он пообещал зайти в класс и подсказать генералу Барабанщикову, что я был прав. Насколько я был наивен! Никто ни к кому не пошел. ОбЪявили оценки и Барабанщиков пошел вдоль строя, жал нам руки и поздравлял с окончанием экзамена. Когда он подошел ко мне, то я зажал его руку и говорю ему:"А все-таки, товарищ генерал, Калинин писал о двух методах преподавания марксизма!" На что он мне ответил" Это Калинин говорил неправильно!" Так я получил "четверку" по педагогике. А Володю Латышева "посадили" на госэкзамене по тактике, а тактику он знал хорошо. Он также не получил диплом с отличием. Продолжение следует.

 Отправлено: 06.05.08 17:09. Заголовок: шкраб пишет: Это Ка..

шкраб пишет:

цитата:

Это Калинин говорил неправильно

Надо было заложить этого мудака особистам

 Отправлено: 15.05.08 21:38. Заголовок: Хороший совет, да то..

Хороший совет, да только об этом в то время что-то и не задумывался. Но продолжаю про "любимого" Гореликова. Апофеозом его деятельности стал выпуск. Перед выпуском с нами дважды беседовали из ГлавПура, кто куда хочет. Я просился в танковое училище. На второй беседе мне сказали, что подобрали мне училище (точно не знаю какое, либо Украина, либо Поволжье, так как мне из-за болезни в Среднюю Азию нельзя, а о других речи ни шло), но там надо преподавать политэкономию. Согласился. Купил у политэкономов "болванки" лекций. Да, кстати, перед выпуском Гореликов с пеной у рта кричал, что из вида ВС в другой никак нельзя. Выпуск мы пошли отмечать в ресторан "Будапешт". Когда я вернулся на Пироговку, то соседи мне сказали, что мне звонил Гореликов. Какой я чести удостоился!!! Он уезжал в отпуск и просил мне передать свои соболезнования, так как еду на Дальний Восток, в Благовещенск. И тут решил меня уесть. Назавтра, при объявлении приказа некоторые летчики ходили уже в танковой форме, так как они ехали в Киев и Харьков. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А кто-то клялся и божился, что из вида в вид нельзя! Тому, кто задницу лизал, везде можно. Толю Алексева, который слишком много знал про дела (он вел дела, писал бумаги), сослали в Уссурийск. Вот так закончилась наша учеба. О эпизоде, как Гореликов прессовал журналистов, можно прочесть в книге Вити Баранца "Ельцин и его генералы". Правда, он его там уже возвел в генералы, но яему указал на ошибку, генерала Гореликов получил либо в 1989г, либо в начале 1990г. Мы с ним встретились на международной конференции в Колонном зале Дома Союзов: он полковник, и я полковник. Он меня сразу узнал и ко мне: "Ты где, Гаврюшкин?" А я ему в ответ:"Там, куда Вы меня сослали, товарищ полковник!" Развернулся и ушел. А в 1990 г. видел его на ВАКе уже генералом, начальником педфака. Приглашал приходить, но я категорически отказался.

 Отправлено: 16.05.08 06:19. Заголовок: А мы как раз в 1990г..

А мы как раз в 1990г.и поступили на 7 фак-т, к сожалению,все это имело место быть...

 Отправлено: 16.05.08 07:09. Заголовок: ШИЛОВ САНЯ 136ГР. пи..

ШИЛОВ САНЯ 136ГР. пишет:

цитата:

А мы как раз в 1990г.и поступили на 7 фак-т

Учился на педфаке 85-88гг. И он вообще-то был фак-т № 6. Начинал у нас начфак Глоточкин, а потом полковник Гореликов. Совершенно согласен с Гаврюшкиным о Гореликове. Мне так же обещал как я и просил либо СВВПТАУ, либо Саратовское училище РВ, но приказ МО зачитывают - Ульяновское танковое, хотя и в те училища поехали другие ребята. Подошел к Гореликову и спросил, а где обещанное, так этот нач фак все объяснил тем, что видимо машинистка ошиблась. Трусоват и подловат он.

 Отправлено: 19.05.08 08:56. Заголовок: Маленький пивной заводик ВПА

Маленький пивной заводик ВПА

Памяти Валентина Бернацкого…
Помните, о чём мечтал неудачливый бизнесмен от православия папа Фёдор?

Хотите, верьте в это, хотите нет…

Так вот, в эпоху, когда Жигулёвское можно было достать только в кулёк и то зачастую по блату, а об Очаковском даже самые ярые пивофилы даже и не мечтали, в ВПА открылся свой пивной заводик, выпускавший чешское (!!!) пиво!

История эта относится к тем временам, когда, как я уже писал, триста афганцев было в Академии…
И заправлял ими Валентин Бернацкий, кто-то там, по-моему, из НИО. Им была создана афганская организация «Звезда», и сразу после этого свалил он из ВС, не помню правда, по какому поводу, на гражданку.

Но «Звезда» осталась… Где она сейчас светит, не знаю, но тогда…

Сидели они какое-то время в брошенных (!!! И это центр Москвы! Ну тогда никто про Батурину не слышал…) зданиях ВПА. Там, где раньше была финчасть с Ильичом во главе (на Пушкинской)…
Громадный комплекс зданий ВПА непонятно по чьему приказу был заброшен, поэтому в своих трёх комнатах Валя отапливался электронагревателями, и был страшно горд, что ему удалось запустить туалет…
А как душевно, помню, сидели афганские активисты ВПА у Вали, сварив под водочку чугунок дефицитных свиных сарделек …

Именно там я впервые увидел живьём факс, и даже какие-то бабки от договора по обучающим программам с Курским Счётмашем получал. Позднее там же сидел со своей организацией инвалидов Афганистана теперешний депутат Мосгордумы Саша Ковалёв…

Что сейчас в этих зданиях, не знаю, и не хочу расстраиваться…

«Звезда», как и все афганские конторы в то и в это время пыталась заниматься всем, на чём можно было срубить бабла, в смысле заработать. Канал таможенных пошлин был уже перекрыт (его в прямом смысле взорвали, будет время, напишу, как…), поэтому Валя пытался даже как-то обслужить внешний долг Алжира (прям как Мишка-два процента), либо сделать что-то ещё…

Нашли где-то два автобуса Нео-План. С сортирами, видео и пр., и зарядили до Праги от Киевской по очень небольшой цене. Первая партия отчалила, с ними был важный смотрящий полковник из ГлавПУРа. Для него это был единственный шанс прорваться…
Но не умеют главПуровские полковники работать… Братья белорусы на границе в Бресте автобус застопорили под предлогом отсутствия лицензии (белорусской!!!) на турдеятельность… Как народ возвращался обратно в Москву – не знаю….

Тогда же примерно родилась идея строить дешёвые деревянные домики для офицеров в Подмосковье… Родилась она на базе целой инженерной бригады, которую какой-то чех выкупил при сокращении армии ЧССР и был готов подогнать в нашу ВПА. В инженерной бригаде было много разных гитик… И вот в итоге такая бригада в ВПА прибыла. И разместилась в нашем лагере в Кубинке.

Митинг по началу строительства домов для офицеров… На трибуне – зампотыл Приходько… Ну очень активный был генерал, пока ему кавказцы морду не набили, когда он пару ларьков у АГШ попытался прикрыть… Бедного Генерала хватил инфаркт!
Но этот проект он открыть успел. Даже были фото и, по-моему, видеорепортаж в «Прожекторе перестройки»… В 21.00.

И включал проект, помимо мобильной лесопилки и полного штата горящих желанием построить что-нибудь для русских братушек чешских пролетариев, передвижной чешский пивной заводик!

Как мечтали мы собраться узким афганским первым кругом ВПА где-нибудь в тихой зелёной Кубинке у выливной горловины с литровыми кружками в руках…

Увы! Оказалось, что чешские пролетарии в России строго по Гашеку вместо пива и работы предпочитают водку и местных женщин, военная мобильная пилорама не конкурент по производительности стационарным, и главное – нужно под неё подогнать лес. Причём, откуда-нибудь из Вологды… В Подмосковье леса нет. А уж про землеотвод и финансирование Министерства Обороны вообще помолчим…

Валя даже мне предлагал ГАЗ-66 со всем электроинструментом в аренду… Но инструмент этот рассчитан был на напругу в 36 вольт… Гениальное решение для социализма! Ясно, что тому же электрорубанку на 220 пролетарии в СССР моментально приделали бы ноги. Но 36 вольт при капитализме были уже неинтересны.

Единственным доходным местом оказалась рота дизельных Татр с воздушным охлаждением. Но и под неё надо искать объёмы…

В общем, всё оказалось не так просто, это Вам не в Афгане духов Градом в сортире мочить…

В итоге чех остался на ПМЖ в России, поскольку в Чехии на нём висел многомиллионный неотработанный долг за эту самую инженерную бригаду!

А Валю в последний раз встретил я в Кремле, в КДС, на очередном Афганском шабаше сильно похудевшим.
«Как ты здорово выглядишь, так классно похудел!», - сказал я. В ответ Валя как-то невнятно улыбнулся…
И когда после моего возвращения из Англии друг мой Срывков рассказывал о произошедших событиях, он кратко обмолвился: «А ещё я и Валю Бернацкого похоронил»…

Где, как???
Да весной прошедшей – рак!

Видимо, тогда Валя в Кремле об онкологии уже знал и мои восхищения его внезапным быстрым похуданием счёл не совсем корректными.

Хотите, верьте в это, хотите нет…

Но это было, и этого прошлого, увы, уже не вернуть!
Как не вернуть пивной заводик ВПА, как не вернуть Военному университету Кубинку, и как не вернуть с небес Валю Бернацкого, первого лидера афганцев ВПА – светлая ему память!

 Отправлено: 19.05.08 11:14. Заголовок: Женя Злобин пишет: ..

Женя Злобин пишет:

цитата:

внезапно выяснилось, что штук 14 орденов в витринах подменены на муляжи

А теперь продолжение истории с украденными орденами.
В мае 1990 года, меня и моего другана Сашку Найда - первокурсников общевойскового факультета
вызвал начфак А.Р. Криволевич и приказал откомандироваться в качестве дознавателей с распоряжение
Московской гарнизонной прокуратуры. Оказалось, что пока страна праздновала День Победы, неизвестные
через Булгаковский дом проникли на кафедру ППР (новое здание) и скоммуниздили картины художников
студии им. Грекова. Скандал, конфуз. Искали мы их два года, но так и не нашли. Но.... в это же время,
МГП расследовала дело по факту кражи орденов из музея. Нас до кучи привлекли и к этому расследованию.
А мы уже с таким рвением трудились на ниве раскрытия преступлений, лишь бы не учиться, что и не отпирались.
Под чутким руководством следока из прокуратуры, разослали ориентировки, в том числе и погранцам.
И надо ж было такому случиться, что в Бресте, при досмотре у одного барыги обнаружили ордена.
Мы выехали на опознание в Брест. Опознали, т.е. сличили с номерами и вернули академии наши ордена.

 Отправлено: 19.05.08 16:54. Заголовок: Черепанов А. пишет: ..

Черепанов А. пишет:

цитата:

вызвал начфак А.Р. Криволевич

В 83 году он у меня был замполитом полка в Гори. Там с Знамени полка бойчишка скоммуниздил орден Суворова, нашли очень быстро. Пригодился Романычу опыт розыска проебанных орденов. В армии ведь не крадут. а проебывают.

 Отправлено: 20.05.08 08:10. Заголовок: Бебенин А пишет: В ..

Бебенин А пишет:

цитата:

В 83 году он у меня был замполитом полка в Гори

Раньше он часто вспоминал службу в ЗакВО. А сейчас Александр Романович в Госдуме трудится. Созванивались с ним месц назад.

 Отправлено: 20.05.08 16:56. Заголовок: Черепанов А. пишет: ..

Черепанов А. пишет:

цитата:

Раньше он часто вспоминал службу в ЗакВО.

Какими словами?

 Отправлено: 02.06.08 21:09. Заголовок: Вспоминая отцов-ко..

Вспоминая отцов-командиров, не могу не вспомнить заместителя начальника академии генерала-лейтенанта Юрпольского. Я уже писал о его руководстве парадной подготовкой. На втором курсе коробку педфака сформировали без Глоточкина, так как он был в отпуске. Занятия проходили на Ходынском поле. Когда появился Глоточкин, то Юрпольский стал смеяться и над ним и ругать, что какую плохую коробку "шкрабов" сделали (он нас только так называл - школьные работники). Глоточкин молча сносил оскорбления. А на поле согнали всех, в том числе всех больных, хромых и т.п. Так вот Юрпольский подошел к нам (я к тому времени уже был освобожден от физо и парадной подготовки по болезни) и как начал на нас орать, что он выгонит всех к такой-то матери из академии. Такие как мыне должны учиться в академии. Но потом все обошлось, хотя вначале все прижухли, думая о последствиях.
На 3-ем курсе у нас в Кубинке проходили командно-штабные учения. Руководителем этих учений был опять же Юрпольский. Работа была изнурительная, спать почти не давали. Тем более я был начальник штаба дивизии: карт нарисовал несколько штук, и все по 24 листа. На заслушивании Юрпольский первым делом сказал: " Ну, посмотрим, какие карты шкрабы нарисовали". Когда он осмотрел карты, то они ему понравились. Стал смотреть фотогазету, где я был почти на каждом снимке. Он говорит: "Вот культ личности Гаврюшкина устроили". Все стали оправдываться, мол, он начальник штаба, поэтому многое лежало на нем. Потом он нас заслушивал, одобрил нашу работу. так что мы, удивительно, получили у него хорошую оценку. Так что, шкрабы доказали, что они тоже могут знать тактику не хуже общевойсковиков. Что происходило в это время у журналистов можно прочесть в книге Вити Баранец "Ельцин и его генералы". ам опять о Гореликове.
Когда мы учились в академии, то у нас был иностранный факультет, где учились чехи, немцы, кубинцы, монголы, сирийцы, йеменцы и др. Мы там дежурили. В связи с этим мне вспомнился один эпизод, когда я лежал в санчасти. там на лестничной площадке была курилка. Выхожу на площадку, а там курят чех и кубинец. У меня не было спичек, и я попросил спички у них. Они как начали смеяться, а я никак не пойму, в чем дело, что я смешного сказал? А они говорят, что и у чехов и у кубинцев "пичка" это главный женский орган, сами понимаете какой. и Так началось взаимное освоение языков. Кубинец смеялся, что в санчасти он узнал много новых слов:клизма, укол, градусник и т.п. Я его еще обучил игре в уголки. Он сказал, что всех на Кубе обыгрывать будет. Наверно играют. А чех был немного зажат, он помнил события 1968 года, очень радовался, когда мы проиграли чехам на чемпионатн мира по хоккею. Вот укреплялась интернациональная дружба народов.

 Отправлено: 17.06.08 08:57. Заголовок: Отец русской информатизации

Отец русской информатизации

В истории компьютеризации Академии Ленина не было фигуры более известной, чем Август Григорьевич Дорожкин. Какое бы околокомпьютерное событие не происходило, обязательно оказывалось, что его организовал и провёл, либо где-то рядом стоял и руководил процессом («Осуществлял руководство на месте» в терминологии Чучхе), или, на худой конец, просто стоял Август. За что в узком кругу приближенных к таинствам ЭВМ-ых процессов людей получил он за глаза шутливое звание «Отец русской информатизации».

Навсегда в моей душе сохранится искренняя благодарность ему за случай, который произошёл на защите моей диссертации. Адъюнктом я был весьма специфическим – числился на кафедре № 11 (позднее её назвали кафедрой социальной информации), а защищался в Совете историческом. Как я попал первым адъюнктом на традиционно военную кафедру к генералу Звенигородскому вместо кафедры Истории КПСС – предмет отдельной байки.

За время адъюнктуры повезло съездить в 17 (!) командировок на всякие конференции (и свадьбу сестры заодно – отдельное спасибо Ивану Ивановичу Барсукову) и число публикаций к защите подбиралось под два десятка, включая несколько брошюр. Все эти публикации я с гордостью расставил на громадную алюминиевую складную подставку, которые раньше брали на защиты в библиотеке.

Защита сопровождалась некоторыми проблемами, одному из диссертантов прямо в ходе Совета сменили оппонента, чувствовалась некоторая нервозность и, выходя в свою очередь на трибуну, я эту подставку случайно зацепил, и все мои публикации благополучно упали и рассыпались по полу. Август, будучи уже в запасе (а скорее даже в отставке) гражданским доцентом кафедры, конечно же, пришёл на защиту (как же без него!) и сидел в первом ряду в военной форме полковника. Форму, кстати, он носил до самой смерти. И вот в этой форме он на коленях ползая по полу бросился собирать рассыпавшиеся брошюрки и ксероксы, пока я с дрожью во всём теле поднимался на кафедру.

«Вот что бывает, когда диссертант занимается не своим делом», - улыбнулся в усы Слава Рыбников, сидящий во главе Совета. Кстати, первым оппонентом у меня выступал наш СВВПТАУовский Скробов, и даже пошёл на банкет (в номер нашей гостиницы на Толстого за педфаком), и даже выпил там немного. Тогда он хотел как-то закрепиться в ВПА, но в тот раз попытка не удалась.

Будучи заместителем начальника кафедры Август приложил руку и к масштабной – более 80 штук – закупке в Академию «Микрош», которыми в итоге были укомплектованы два или три класса для учебных занятий. На этих компах Серёга Кондин (6 батр, СВВПТАУ) даже какие-то задачи по кафедре ППР программировал в машинных кодах. По уму эти классы оборудовать (локалку организовать, сервак, подключить дисководы и пр.) знаний так и не хватило, но массовые занятия там проходили.

Правда, как-то Гена Горшков, проводя показное на примере иностранной группы, умудрился за целую пару так и не загрузить операционку (с магнитофона Романтик!), но это уже частности. Мне, правда, стало понятно, почему на занятиях Горшок всегда плотно закрывал дверь в класс. Потом Гена не вовремя ушёл в запой, будучи ИО начальника кафедры, залетел перед начальником академии, и вынужден был свалить в какой-то НИИ снс-ом. Хотя, Август в это время уже не был замначальника кафедры.

Я тоже успел урвать штучки четыре Микрош, когда организовывал класс на КДРе. На одной игрался мой сын, а остальные использовались как обоснование для получения спирта на протирку регистров и стеков процессора. Откатывая с полкило прапору на складе, килограмма четыре можно было ежемесячно поиметь. Этого хватало за глаза для дружеских посиделок в моём кабинете в эпоху водочного дефицита и полного офицерского обнищания.

Августу академия обязана и другим удачным приобретением. Как-то (здесь и далее всё естественно со слов самого Августа) он вечером уходил со службы и на втором КПП заметил высокого долговязого солдата лет двадцати шести. Август стал расспрашивать его, отчего он такой грустный… Солдатик чуть ли не расплакался на доброй груди дяди-полковника, что вот мол, призвали его после радиофака на срочную, а дома жена с ребёнком остались. На следующий же день солдатика пристроили почти по специальности – приставили к ЭВМ «Мир», которая тогда функционировала на кафедре. Что там на ней умудрялись считать – я не знаю, но так в Академии появился будущий начальник телецентра Юра Худюков. Являясь действительно классным специалистом, он уволился из ВПА уже подполковником в ту пору, когда, как и сейчас, специалисты нафиг были не нужны.

Сменил Августа (кстати, из кабинета его пришлось буквально выносить) на посту зама на кафедре другой выдающийся деятель психдвижения Боря Кузьменко, который настолько достал всех своим интриганством, что когда спустя лет пять он попытался дернуться после докторантуры на начальника кафедры, даже Август был против. А начальник отдела кадров Академии лично отвозил представление на Мишку Ломакина, чтобы Кузя не успел прорваться. В итоге доктор политологии занимается сейчас ландшафтным дизайном.

Когда Август начинал говорить на какую-то компьютерную тему (а любимых у него было две – язык Бейсик и Микроша) он моментально увлекался, слегка выкатывал свои круглые глаза, в уголке рта немедленно выступала слюна. Своим типичным жестом – поднятым вверх указательным пальцем правой руки – он то ли грозил собеседнику, то ли ссылался на некие высшие силы. Сначала он очень любил появляться с важным видом знатока в вычислительной лаборатории, но после того, как он эту лабораторию пару раз заложил, его оттуда стали потихонечку гонять. Лабораторские вообще к кафедре относились с лёгким презрением, так как даже включить компьютер для большинства преподавателей было задачей непосильной.

Август умудрился даже вместе с начальником лаборатории Сапроновым съездить на какой-то компьютерный шабаш на Кубу. Что они там кубинцам рассказывали про СМ1420 и программирование на Фортране не могу себе представить. Особенно Сапронов, который в компьютерах не понимал ровным счётом ничего, и ушёл в итоге на кафедру политэкономии.

Женат был Август на доценте МГУ, женщине крупной (с его слов), у которой уже были какие-то свои дети. Общих у них по-моему, не было. В девяностые, в эпоху разброда и шатания, при наших встречах он несколько раз пытался рассказать мне, как замечательно знает его пасынок, закончивший ВИИЯ, сербско-хорватский, и нет ли у меня на заметке какой-нибудь работёнки для него. Видимо, в семье он был одним из немногих добытчиков, что и заставляло его преподавать чуть ли не до смерти в нескольких местах, что, впрочем, характерно для моих коллег, оставшихся в педагогическом поле.

Вот такие самые тёплые воспоминания остались у меня о совместной работе с Августом.

И вдруг как-то пару лет назад на встрече коллег на традиционном дне рождения Промышленно-страховой компании где-то в ночном клубе Саша Дмух обмолвился: «Кстати, а ты знаешь, Люба мне сказала, что Август умер. Сгорел меньше чем за полгода от рака. Продолжал преподавать до последних дней, пока мог ходить…». Люба Дмух – его жена, в вычислительной лаборатории ВПА работала уже более двадцати лет, и, конечно же, была в курсе дела.

Так закончился жизненный путь «Отца русской информатизации», пусть земля будет ему пухом!
На днях, кстати, проворачивая очередной проект с доктором Поповым, вновь познакомился с его сыном – выпускником ВУ. Не помню, уж с какой стати, разговор зашёл об Августе.

«А я его прекрасно помню», - для меня эта реакция поповского Серёги была полной неожиданностью, - «Он читал у нас высшую математику».

«Ну и как?»

«Это был наш самый любимый преподаватель!»

 Отправлено: 27.09.08 08:48. Заголовок: Впечатления от поездки в ВПА на этой неделе...

Впечатления от поездки в ВПА на этой неделе...

Потребовалось срочно какой-то презент на юбилей одному долларовому миллионеру...
Т.к. бабла на достойного уровня подарок я не зарабатываю, решил что-нибудь из
его военного прошлого...
Макета УР100 не нашлось, друг Пляскин предложил книгу к 85 летию Альма-матери
за 900 р. Поехал за ней, т.к. у самого пропуска нет...
Смотрю, у КПП кусок земли оттяпан и в бывшем магазине - Салон красоты, в подезде
столовой - какя-то фирмешка, а боец на КПП для посетителей должен ворота открывать.
Вот так торгуют землёй в нынешнем Военном университете прямо в центре Москвы...

Кстати, книгу ННР (небольшой новый русский) просмотрел с интересом, даже
нашёл соученика по адъюнктуре. Тот сейчас аж целый начальник кафедры...
А этот - первый вице-президент крупнейшей Российской компании.

А вышли вместе, с одной кафедры ВПА, в которой сейчас бойцы перед блядями
ворота распахивают...

Неисповедимы пути твои, господи!

P.S. Одну книгу взял себе, т.к. там аж целых два раза вставлена моя фамилия...

 Отправлено: 28.09.08 18:59. Заголовок: Ну не все так в наше..

Ну не все так в нашей ВПА все плохо. С 20 августа я был призван на военные сборы и направлен на КШУ в Оренбургские степи, в числе тех 3500 партизан из Самарской области. А направили меня почему то не замполитом, а замначальника разведцентра, те командиром. Так вот были там в КРЦ 2 лейтенанта - переводчика. В этом году только закончили. Один выпускник Питерской Мажайки и выпускник нашего нынешнего Университета. Так скажу наш выглядел лучше, не только как аналитик, но и как офицер. Более приспособленнее к жизни. Но тоже думает, а не сделать ли ноги из армии.

 Отправлено: 29.09.08 05:22. Заголовок: Привет партизанам

ВВН пишет:

цитата:

Ну не все так в нашей ВПА все плохо.

И дальше...
ВВН пишет:

цитата:

Но тоже думает, а не сделать ли ноги из армии

Вторая территория - это не ВПА.
А я и не пишу, что в ВПА - плохо. Просто там всё вот так, как есть.
Мне даже сказали, кто крышует все эти выделения земли под фирмы в самом центре
из замов МО.

 Отправлено: 29.09.08 15:01. Заголовок: Повторение советского идиотизма

ВВН пишет:

цитата:

А направили меня почему то не замполитом, а замначальника разведцентра, те командиром.

Прости, вспомнил...
То есть, как и нас при входе в АФган - главное военкомату
заткнуть дырку не важно кем и какую...
Так и будем дальше воевать...

 Отправлено: 06.10.08 16:07. Заголовок: Зам начальника Военн..

Зам начальника Военного университета по воспитательной работе, наш выпускник 1983 года. Саша Бочков.

 Отправлено: 20.10.08 07:32. Заголовок: Расстрел генерал-полковника

Расстрел генерал-полковника
или как я поступил в адъюнктуру

На днях прямо в центре Москвы убили одного из братьев Ямадаевых (пламенный привет питерским КГБ-шникам!). Вместе с ним был тяжело ранен генерал-полковник С. Кизюн.

Я поначалу не обратил внимания на фамилию, но тестируя вечером на моей даче привезенные из Португалии портвейны, Алекс Долгих (СВВПТАУ, 7б, 77 г.) вдруг сказал, что это сын другого генерал-полковника Кизюна Николая Фаддеевича (сын генерал-полковника должен быть генерал-полковником!). И вдруг ожили в памяти события двадцатилетней давности, которые сыграли ключевую роль в моей жизни! Суть том, что папа раненого коренным образом изменил мою жизнь в 1989 году, за что буду я ему благодарен до конца дней своих.

Поступив случайно в ВПА, о чём в СВВПТАУ даже и не мечтал, на втором году решил я выполнить свою мечту – сдать хотя бы кандидатский минимум. В те годы сдача минимума в армии воспринималась как подвиг, даже в СВВПТАУ, кто из ветеранов помнит, висели фото преподавателей на доске почёта на лестнице учебного корпуса с подписями типа «Успешно сумел сдать кандидатский минимум». Когда я выпускался из училища, для самых умных офицеров УрВО организовали группу МЛП при ОДО (аббревиатуры не расшифровываю сознательно) с последующей сдачей минимума по философии. Но т.к. я со своей золотой медалью в итоге оказался в Чебаркуле на учебной батарее, мне этот кандидатский не угрожал даже в самом страшном сне.

И я решил вернуться после академии в Свердловск (к счастью, этого не произошло) со сданным экзаменом, чтобы тоже иметь полное право хотя бы повисеть на доске. Самое простое было, как мне казалось, сдать экзамен по иностранному языку, по которому мы с кадетом Юриком Ермолаевым дополнительно занимались у нашего по-моему, Кузьмича, в СВВПТАУ, который потом стал зав. кафедрой.

Помогла мне в этом наша препод по английскому в ВПА, молодая симпатичная курящая девушка. С ней по слухам как-то более тесно общался наш групповой начальник штаба Саша Калмыков. Он потом слинял на ПМЖ в Исландию, изредка звонит оттуда и обещает обязательно вернуться, как только у него в Твери закончится срок давности. Может это по его делам мы вдруг сних*я решили кинуть им 4 млрд. баксов?

Оказалось, что сделать это в принципе можно, и даже бесплатно (?!), но надо иметь одобренную тему диссертации на кафедре. Так как я знал, что шансов остаться в адъюнктуре у меня в принципе нет, руки мне ничего не связывало, и я быстро накропал страничек 10 обоснования темы кандидатской диссертации «Историко-партийные исследования с использованием математических методов и ЭВМ», и внаглую пошел к зам. начальника кафедры истории КПСС по науке. По-моему, он от вида такого борзого второкурсника просто прих*ел, но так как формально все было выполнено (визы начальника курса, факультета, которые были заинтересованы показать, какие, блин, умные слушатели у них водятся), он все это безобразие вставил в повестку дня кафедры. А в то время кафедра истории КПСС – это меньше раза в три, чем кафедра ППР, но человек-то 60 насчитывала точно. Правда, в матметодах, а особенно, в ЭВМ не петрил из них никто, поэтому кафедра тему мне одобрила, и я получил соответствующую выписку.

С нашей рыженькой симпатичной англичанкой (и почему я так поздно понял, что некоторые заповеди Нагорной проповеди - морального кодекса строителя коммунизма, имеют скорее рекомендательный характер!?), мы пошли к зав. кафедрой иняза, бывшему хмурому военному переводчику, фронтовику. Его, кстати, все знают, он в ВПА сидел лет сорок. С подачи нашей симпатюги (если кто помнит, в СВВПТАУ одно время английский вела совершеннейшее чудовище внешне, но исключительно обаятельная женщина, о внешности которой забывали через пять минут), я получил визу и был включен в приказ на сдачу минимума.

Сдать на пять его не удалось, хотя были задействованы все внешние силы, и меня специально вызвали последним. Но до меня сдавал какой-то бывший кадет, специально приехавший уже препод Бакинского училища. Как мне, извиняясь, объяснили, на фоне его мой язык тянул только на четыре. Правда, на твердую. Позднее выяснилось, что лучше бы было вообще тогда язык не сдавать, но я был счастлив и этим.

А в голове зрел новый план. Поскольку приказ был рассчитан на целый год, у меня была еще возможность сдать кандидатский и по философии. Убитый потом за бабки Березы Сергей Юшенков меня уважал, и даже предлагал свою протекцию в адъюнктуру по кафедре, но я пошел другим путем. Попросил Бондаренко (еще один честный и бескорыстный пахарь научной нивы, для него я переписал обучающую программу на «Искру 226»), проконтролировать процесс через генерала Никиту Чалдымова, который когда-то моей теперешней жене предлагал адъюнктуру.

Написал фамилию Чалдымов, и задумался. Какие были люди, корифеи и глыбы! Пишу столь многословно, дабы ветераны нашли знакомые фамилии, и усмехнулись в усы, вспоминая ВПА-шную молодость. А молодежь могла лучше понять тот дух (spirit!, а не духан – это уже из Афгана), который был присущ ВПА в то, теперь уже далекое, позднесоветское время.

В общем, целый старший преподаватель полковник Бондаренко пришел к началу экзамена (это уже подвиг!), чтобы напомнить Чалдымову, чтобы тот не перепутал, что Злобину надо поставить пять. Что будущий первый гражданский зам. ВПА по науке и сделал.

Где-то в конце 2-го курса закончили мы обучающую программу по бессмертному труду «Что делать», кафедра истории КПСС прогнала через нее всех, кого только можно было для повышения собственного имиджа. Педагогический прорыв, все-таки… Лично генералам гнул пальцы на клавиатуре, когда они перечисляли формы классовой борьбы пролетариата. Все было замечательно, но науськал меня один подполковник с истории, типа: «А знаете ли Вы, что Степанищев с Малекой уже в приказе начальника Академии на ценный подарок за Вашу программу, а Вас там и близко нет».

Программа была не совсем моя, но сидел я за компьютером безвылазно две недели, и сдуру возбух по этому поводу. В итоге получил я грамоту в приказе, а, в добавок, двух заклятых друзей, которым такая борзость какого-то слушателя совсем не понравилась. Цуканье на кафедре истории КПСС еще никто не отменял.

На третьем курсе оформили мы с Андрюхой Ивлевым первые (и м.б. последние в академии) свободные посещения занятий, и весь курс вместо уроков я пытался заниматься наукой. Где-то зимой закончил обсчет «Записок» декабриста Горбачевского на предмет авторства, выяснилось, что писал «Записки» вовсе не он. Сделал об этом краткое сообщение на кафедре истории. А потом подумал, а что пропадать такой замечательной работе (позже она была опубликована в «Истории СССР»), и напросился еще выступить на компьютерной кафедре К-11. Кстати, на последней народ принимал меня намного теплее, т.к. статистика и ЭВМ были для них ближе. Делал еще доклад в МГУ на истфаке, но это к теме не относится.

Когда до выпуска оставалось месяца два, вдруг стало ясно, что как минимум три слушателя претендуют на поступление в адъюнктуру по истории. По такому поводу (во сколько было демократии в то время!) нас заслушивали на кафедре и по каждому голосовали. Я набрал голосов 40 с чем-то, друг мой Пляскин 30 с чем-то, и Коля Печень (будущий зам. нач. Музея Красной армии по науке) 20 с чем-то. По иронии судьбы, никто из нас на кафедру в тот год не поступил, но Влад и Коля честно стали позже историческими докторами.

Кстати, Коле Печеню потом год собирали по кусочкам обе ноги после того, как его прямо у дома сшибла машина. Машину не нашли, так как Коля очнулся только спустя месяц в реанимации и ничего не помнил. Остался без обоих менисков

В итоге в последнюю сессию пришлось мне сдавать целых 14(!) экзаменов вместе с Госами. 13 я сдал на пятерки, а 14 (вступительный по истории КПСС в адъюнктуру) якобы завалил на четыре. Думаю, что все уже было решено заранее, т.к. за всю академию это была у меня первая четверка. Попытался узнать свою оценку за вступительный реферат, но в адъюнктуре со мной разговаривать не стали, послав куда подальше. Проверял реферат заклятый друг мой Малека, и если он ставил за него «четыре» (что он, кстати, и сделал, пока я ему к занятию подбирал литературу), то по сумме баллов с одной «пятеркой» по философии я оказывался за чертой призеров. Позже за этот реферат пришел диплом победителя Всесоюзного конкурса студенческих научных работ.

Сложив без труда в уме два плюс два, я понял, что пролетаю мимо адъюнктуры со всеми своими рейтингами, красными дипломами, медалями и пр. А так как числился в распоряжении, это означало, что все нормальные места были уже забиты, и даже СВВПТАУ мне не светило. Надо было как-то ходить и желательно с туза, т.к. шестерки стратегические вопросы не решают.

Командир моей группы Вовик Базака… Хороший был мальчик, на первом физо прыгнув в бассейн проплыл соточку за минуту с хвостиком (2 р-д!), больше на физо мы его не видели, вместо этого ходил он играть в футбол с Витей Озеровым (нынче – Совет Федерации, не доплюнешь)… Вовик отдал мне свой билет на встречу выпускников военных академий в Кремле, т.к. были мы с ним дружны, вместе раз ходили по девушкам – он, правда, успешно… Надо ему было также как-то компенсировать то, что группа с ним во главе не отстояла мою золотую медаль перед Гореликовым, хотя я Вовика просил лично, и он мог это провернуть (гласность была, понимаете ли).

В Кремле в наше время уже-еще не наливали, и Горби нас презрел. На следующий год он, понимая, что дело пахнет керосином, примчался к военным академикам, но было поздно – Форос и все дела. Начальник академии, Николай Фаддеич, стоял во главе соседнего столика, и в завершении приема пользуясь доверительной обстановкой всеобщей демократии, гласности и вседозволенности я непринужденно к нему подвалил.

«Товарищ генерал-полковник, Вы в Академию возвращаетесь после приема?», - в этом месте он чуть не подавился салатом, подумав видимо, что я, майор, попрошу его меня подвезти.
«Да, а что?»
«Разрешите к Вам подойти по личному вопросу, майор Злобин, афганец».
Кизюн облегченно прокашлялся: «Да сынок, конечно, обязательно заходи».

Поскольку нам не наливали (см. выше), прием прошел быстро и скучно. Впервые в жизни видел, правда, как подполковник, вытерев носовым платком, коммуниздит в карман какую-то плошку под салат с кремлевским вензелем. Приехав в ВПА я быстренько поскакал к кабинету Кизюна. Рыжий старший прапор пытался меня остановить, но я со словами: «Мне назначено», ворвался к Кизюну.

«Садись, сынок, что случилось?»

«Обижают афганца», - сказал я, вывалив на стол красный диплом и медаль за СВВПТАУ, синий диплом радиофака УПИ, красный диплом ВПА и засаленное после 6 лет карманного ношения в ТуркВО афганское удостоверение, - «Кафедра КПСС голосовала, но чувствую, заваливают. Может быть, хотя бы на 11-ю, я в компьютерах соображаю…».

Кизюн снял трубку какого-то прямого телефона прямо на Ратозия (чуть ли не ТА-57).
«Что там со Злобиным?»

Судя по трубке, Ратозий, великий историк крейсера «Аврора» (сына своего он потом пристроил в отдел кадров), что-то блеял про четверки, Кизюн посмотрел на меня вопросительно, я приподнял два красных диплома, медаль покатилась по столу.

«А 11 кафедра, там что?»
В ответ в трубке снова слышалось какое-то блеяние. Видимо, Кизюну это надоело.
«Найди ему место», - сказал он и бросил трубку.

«Иди сынок, и не волнуйся. Все будет нормально».

Как ни странно, генерал-полковнику я поверил не совсем, и на всякий случай пошел не пьянствовать домой, а к начальнику 11 кафедры на предмет зондажа – не будет ли часом генерал-майор против.

Генерал-майор Звенигородский был личностью достаточно уникальной. Кстати, в книжке к 85-летнему юбилею ВУ есть его портрет. С удовольствием посмотрел и вспомнил. Во-первых, он был сыном генерал-полковника. Во-вторых, на моей памяти он был единственным генералом, сидевшим какое-то время на подполковничьей должности – с начальника (!) Кемеровского училища связи он перевелся в ВПА на зам. начальника кафедры связи! Потом под него сделали кафедру № 11, но должность все равно была только полковничья. В-третьих, по дембелю создал он фирму в Вешняках, которая занималась, в том числе, строительством скоростной железной дороги Москва-Ленинград, но почему-то до сих пор ее не построила. Не знаю даже, жив он нынче или нет…
Но в тот день он сидел в своем кабинете, и принял меня. Выслушав мой сбивчивый доклад, заметил: «Просить за тебя я не пойду, но если мне дадут адъюнкта, отказываться не буду». И правда, какой же дурак, а, тем более, генерал-майор, откажется от лишней ставки… Меня это совершенно устраивало, и я отправился ждать завтрашнего торжественного объявления итогов зачисления в адъюнктуру ВПА. А это, в то время, больше 100 человек, между прочим… Самое интересное, что на выпускном фото спустя три года нас стоит человек 40, максимум.

Вся эта шушера набилась в потоковую аудиторию. Проходя мимо меня, шестерка из докторантуры (полковник запаса), которая вчера со мной разговаривать не захотела, дружески потрепал по руке.
«Не волнуйся, сиди спокойно до конца».

И вот началось это действо – зачитка приказа о зачислении в адъюнктуру. Только сейчас я начинаю понимать, какие силы были вовлечены в составление итогового текста, какие шекспировские страсти кипели в аудитории. Ведь для многих, особенно из войск, адъюнктура была единственной возможностью вырваться из беспросветной тоски отдаленных гарнизонов. Приказ зачитывался по схеме – кафедра, поступало, поступило, кто именно. Слушали затаив дыхание… Правда, никто в обморок не падал, как упала на нашем выпуске в ВПА тогдашняя жена Валеры Мохова, услышав про назначение вместо Киева в Харьков, но все же… И вот, в самом конце, как бы спохватившись, Ратозий добавил: «Да, еще кафедра управления (на самом деле, она имела тогда чисто военное название К-11), мест одно, поступал один, зачислен один, майор Злобин». Сразу после завершения, когда народ отправился праздновать зачисление (или, как мой бывший сосед по квартире, запивать горечь поражения) ко мне подвалило пару челов, поинтересоваться, что это вдруг за кафедра такая и нет ли там еще парочки вакантных мест.

Я, вежливо послав их на три буквы (то есть, в НИО, к которому относилась тогда адъюнктура), побежал за тортиками. Традиции еще никто не отменял, и в тот же день в лаборантской кафедры № 11, я вливался в коллектив. Правда, чаем, т.к. шел 89 год, антиалкогольная компания еще не закончилась, да и я пока еще бегал марафоны. По-моему, генерала не было, но был мой заклятый друг Боря Кузьменко, который уже сумел пролезть на зам. начальника кафедры вместо Августа Дорожкина, и слегка ревновал по поводу внезапного появления без его, Бориного, ведома адъюнкта на его кафедре. Наши отношения уже были достаточно испорчены к тому времени, но до полной войны время еще не дошло.

Так, благодаря одному звонку Кизюна, я остался в Москве. Без всяких взяток, спонсоров, блата и пр. Не знаю, что бы стало со мной и моей семьей, сложись все по-другому. Но на этом поворотном пункте ангелом-хранителем совершенно бескорыстно стал Николай Фаддеич, дай бог ему здоровья!

Еще один маленький анекдот про Кизюна. В то время практиковались в армии офицерские собрания, на которых начальники выслушивали (!) мнения подчиненных, и даже вынуждены были давать ответы на их вопросы (!). Одно из таких собраний было в клубе ВПА, и в президиум поступила записка. Кизюн прочитал ее, попросил (!) слова, встал и сказал дословно:

«Тут в записке спрашивают, какой дурак назначил начало занятий на 8 утра?»

Это была давняя, еще при мэре Попове попытка разгрузить утренние пробки. Палка о двух концах, с одной стороны, в час уже свободен (если только на сампо не припашут), с другой, из дома надо было выходить без пятнадцати семь, и масса народа опаздывало. Хотя моя дочь, чтобы на работу на машине успеть из Жулебина на Полянку, во столько же сегодня и выезжает.

«Отвечаю», - продолжал Кизюн, - «Это сделал я. Но если не приживется, то мы этот порядок отменим».

Ни до, ни после из уст начальника академии я ничего подобного не слышал. Мне довелось с ним встречаться в коридорах Академии и после его ухода, даже с этой Умалатовской звездой Героя на груди. Я всегда старался погромче, поуважительнее поздороваться, он как-то стеснительно кивал в ответ. Конечно, он меня не помнил…
А слушатели моих групп по кафедре социологии, где дотягивалась сермяжная лямка 27-летней службы, на моем примере защищали проекты на тему «Как по выпуску остаться в Москве». Тогда мы еще не знали про социальный инжиниринг. В итоге полгруппы успешно осталось…

Как и я в свое время. Пусть выздоравливает сын генерал-полковник, здоровья и долгих лет папе генерал-полковнику – обеим Кизюнам!

В следующий раз – как я распределялся после адъюнктуры и как уехал потом в Англию…

 Отправлено: 22.10.08 13:46. Заголовок: Женя Злобин пишет: ..

Женя Злобин пишет:

цитата:

В следующий раз – как я распределялся после адъюнктуры и как уехал потом в Англию…

Хотя многие действующие лица мне незнакомы , но написано захватывающе , с юмором и так живо , что прочитал на одном дыхании , почувствовав дыхание того времени . Спасибо , Женя. Жду продолжения ... Удачи и здоровья.

 Отправлено: 04.11.08 19:19. Заголовок: В Москву, в Москву, в Москву… Почти по Чехову...

В Москву, в Москву, в Москву… Почти по Чехову.

Зачем люди стремятся остаться в Москве? Вопрос, наверное, риторический, наподобие того, что задал мне Борис Камалетдинов (8б, 78 г.), когда он, сменив полковника артиллерии на милицию, Одессу на Екатеринбург, нашел меня, уже старшего преподавателя ГА ВС, в 1995 году на Заповедной через паспортный стол.

«Ты в Москве собрался навсегда оставаться, или думаешь возвращаться в Екатеринбург?», - в ответ я покрутил пальцем у виска и разлил остатки. Много пить мы не могли, Борис со своими ментовскими курсантами прибыл на усиление юбилея Победы, и завтра ему предстояло с утра усиливать.

Наутро, найдя его у училищных автобусов под Большим Каменным, долго соблазнял смыться в Сандуны, но в итоге парился один, бесплатно (как ветеран в честь праздника!), и юбилейный парад смотрел по телевизору, полулежа под простыней на лавке после парилки.

Вопрос о Москве встал буквально с первого дня адъюнктуры, и его как-то надо было решать.
Чтобы успеть в срок переписать и защитить диссертацию мне пришлось заняться этим в ходе недельной командировки в апреле в Сочи, на конференции по социальной информатике. Открыв окна навстречу солнцу и морю, сжав зубы проводил за письменным столом часов по шесть каждый день, дабы сляпать что-то диссертабельное. Благо, что и остальные участники единогласно решили, что в Сочи лучшее время для начала научных прений – 15 часов.

Вот такие были командировки у самых мудрожопых адъюнктов в наше время, даже с командировочными 2.70 в сутки. Потом, правда, адъюнкты в Академии пошли покруче. Один сдуру утонул в Эмиратах, где-то незаконно раздобыв загранпаспорт. Другого, с кафедры истории КПСС, контрики сняли с рейса в Шереметьево, откуда он с удостоверением сотрудника немецкой фирмы по торговле оружием, собирался лететь на выставку в Абу-Даби. Подработка была у парня такая, не всем же везёт магазины по ночам охранять.

Всего за адъюнктуру съездил я в 17 командировок (отдельное спасибо, в частности, контр-адмиралу Ивану Ивановичу Барсукову, заму по учебе), но чувствовал одним местом, что лафа эта должна скоро кончиться, и надо заняться делом, чтобы потом и дальше наслаждаться жизнью в Золотой моей столице.

Первую попытку закрепиться на кафедре я предпринял на втором курсе, попытавшись пробаллотироваться на свободную должность преподавателя. Начальник – к тому времени полковник Седельников, тоже фото есть в юбилейной книге – был в принципе не против. Pro выступил зам Кузьменко, что, в итоге, и решило дело. Расстроенный я сходил посоветоваться к Обернибесову, он какое-то время после Резника (Резника-то наверное фамилия на слуху?) был начальников в кадрах.

«Женя, не дергайся, в Москве останешься, не волнуйся», - сказал он мне. Но обещание это выполнял уже не он, сейчас Обернибесов работает счетоводом в Палате, которая в бывшем новом здании Академии Фрунзе на Зубовской.

Кузьменко вообще оказался крайне способным пройдохой, и методика его руководства кафедрой заключалась в периодическом выборе очередной жертвы, которую все остальные должны были дружно топтать и заклёвывать. Кто не клевал, считался не своим, что кровью сплачивало его команду. После того, как одну жертву затаптывали, переключались на другую. Так создавалась видимость активной общественной жизни кафедрального коллектива. Кстати, методика руководства достаточно известная. Мы с Плишкиным (был такой герой, дважды уволенный из армии по здоровью, после чего создал он корпорацию «Защита» по бронированию УАЗиков на базе военного НИИ в Мытищах, и заодно сварил мне решетки на окна) предупреждали Седельникова, что когда-нибудь придёт и его очередь. Так и получилось…

На одном из офицерских собраний председатель, Кузьменковский холуй Толя Костин предложил поставить вопрос о переизбрании (!) начальника кафедры (!). В конце концов Анатолия Седельникова досрочно выпихнули на пенсию в двушку где-то в конце Ленинского проспекта. Приезжал он потом ко мне в технические средства с бутылкой, поднялись мы к Мишке Ломакину, в его бывший кабинет, после пятой Толя даже прослезился, но помогать горю было уже поздно.

В итоге Кузя всех так достал, что когда он рыпнулся в докторантуру по кафедре политологии, и не спешил сдавать кабинет зама (там, типа, много особо ценных бумажек), с подачи Сани Чертополоха военно-морская политологическая мафия быстро поставила его в строй, запахав дежурным по кафедре по субботам.
По выпуску же из докторантуры, после защиты, против его потенциального участия в конкурсе на начальника кафедры был организован целый заговор, лично зам. начальника отдела кадров отвозил бумаги в Генштаб, чтобы Кузя не пасаран. И начальником информатической кафедры благополучно стал Мишка Ломакин. А сам Кузя покинул славные ряды Вооруженных Сил. Андрюха Ивлев, бывший парторг 2-го факультета, рассказывал, что как-то раз он пил коньяк в загородном особняке своего клиента из Инкомбанка и вдруг увидел Кузю. Тот, оказывается, подрабатывал то ли ландшафтным дизайнером, то ли, попроще, садовником где-то на Рублевке.

Еще один вариант распределения пытался помочь мне совершить Александр Валентинович Копылов, с кафедры ИВИ. Известен он был тем, что до подполковника легко выбегал на километре из трех минут, был разведен, в то время среди преподавателей ВПА это было редкостью, и жил с дочкой. Позже он уехал в Штаты на год, там защитил магистра по стратегии и службу продолжил уже в АГШ.

У меня было желание распределиться, у него выразить благодарность за опубликованные в «Военно-историческом журнале» статьи. Соединили мы вместе эти наши желания, и, получив в итоге два коньяка отправились в Военно-исторический в какой-то старинный особнячок где-то на Бульварном. Сейчас, наверное, мебельщик его уже продал. А надо сказать, что в тот период страна еще не оправилась полностью от Горбачевского антиалкогольного маразма, и выпивка была в большом дефиците. Принимал нас главный редактор Евченко, кажется, с замом. Следующим главным был генерал-майор Филатов, которого уволили в 24 часа, после того, как он напечатал в Военно-историческом главу из «Майн Кампфа» всем известного автора.
В отношении меня главный сразу сказал сорри, что буквально вчера взял на службу компьютерщика, а с Копыловым разговор о каких-то его статьях продолжился. В это время в кабинет главного ввалился грузный, основательно нетрезвый подполковник в зеленом плаще (помните?), сразу потянулся к коньяку, налил в чей-то стакан, выпил, и, громко попрощавшись, с достоинством вышел. Как оказалось, это и был тот самый компьютерщик. Честно говоря, мы все слегка прибалдели, а я про себя пожелал ВИЖу творческих успехов на компьютерной ниве. Может, это он потом «Майн Кампф» и заверстывал?

Еще один вариант предложил мне мой одногруппник с педфака Витя, зная мой радиотехническое прошлое, толкнуться в спецНИИ, где он занимался организацией боевой подготовки секретного научного состава – стрельба из Макарова, строевая, уставы и другие, крайне необходимые в научной жизни дисциплины. НИИ этот был жутко закрытый, делал какую-то спецразведтехнику и располагался на окраине Москвы на месте чьей-то бывшей усадьбы. Видимо, Разведупр Красной Армии прихватизировал это поместье где-то в 20-х.

Внутри на огромной территории была даже парочка прудов, несколько липовых аллеек и типичный господский дом. У его боковой двери валялись пачки макулатуры типа старых реферативных журналов «Радиотехника в США», что являлось вторичным разведпризнаком научной библиотеки. Так оно в итоге и оказалось. По этому журналу в свое время я делал патентный поиск в УПИ, когда оформлял на радиофаке заявку на изобретение.
На общую территорию пропуск мне сделали, но внутрь попасть я не мог, и старший группы вышел ко мне сам. Я вывалил на стол кучу своих публикаций, уже готовый к защите автореферат. Поначалу глаза у него заблестели, однако потом он как-то сник, хотя резюмировал, что для его группы я самая подходящая кандидатура, он согласует собеседование с начальником управления. После этого мы с Витьком зарулили в столовую, и вот там я припух, потому что по качеству эта жратва – какая-то полугнилая капуста, соленые зеленые помидоры и пр. - даже на солдатскую тошниловку не тянула.

Чтобы хоть как-то набрать калорий, я спросил, где здесь кафетерий. А в то время в академии уже был в новом здании столовой шикарный кофе из машин с разной вкусной выпечкой. И считалось хорошим тоном зависнуть в нем на после обеда для пары чашек с программистками. Витек горько усмехнулся, и сказал, что у него в столе есть кипятильник, а кофе он одолжит в политотделе. Позже выяснилось, что зав. столовой нагло обманывала наших доблестных разведчиков, сбывая разные вкусные военторговские дефициты на ближайшем рынке. Ее сняли, посадили или нет, не знаю.

Ожидание звонка от старшего группы несколько затянулось. Витек по моей просьбе провентилировал ситуацию, и выяснилось, что я со своей степенью и кучей публикаций (по-моему, у этих т.н. научных работников их не было вообще) нарушаю сформировавшуюся уже очередь на получение полковников в группе, становясь самым опасным претендентом.

Кстати, подобная ситуация была у моего друга Зацерковного, когда он с почти готовой диссертацией перевелся в другой, военно-информатический НИИ. Ему выделили кабинет, компьютер, освободили от всего на полгода, чтобы он только защитился, так как среди научного контингента (90% блатные москвичи) остепененных были единицы, а с начальства требовали.

Я же передал, что без очереди на полковника в ближайшие три года обязуюсь не претендовать, и был приглашен уже к начальнику отдела кадров.

В здании управления первым делом бросалась в глаза большая красного выгоревшего кумача доска почета, полная фотографий мешковатых подполковников и майоров с подписями типа «Лауреат Ленинской (Государственной) и т.п.» премий. Начальник отдела кадров, майор, озабочен был, прежде всего, отсутствием у меня московской квартиры и прописки, но обещал подумать. Думать, ему к счастью, не пришлось, иначе до сих пор был бы я невыездным. Выходя с территории, пообщался с каким-то генералом в гражданке, который попытался поставить передо мной задачу создания универсальной программы переводчика с любого языка ваще … Я вежливо покивал головой в ответ, поскольку проявленный уровень идиотизма был выше степени моего понимания.

На следующую зиму офицеры в этом институте сидели на службе в шинелях и бушлатах, так как их не просто отключили от тепла за долги, но подъехавшая из города бригада вырезала метровой кусок магистральной трубы, чтобы невозможно было снова на халяву открыть вентиль. Может быть, слесаря за это получили в Лэнгли премию – не знаю… Но всякий раз, когда я слышу про успехи советской военной разведки, вспоминается эта гнилая капуста на фоне красной доски почета Ленинских лауреатов, а на периферии сознания торчит вырезанный метровый кусок теплоцентрали. Мне померзнуть уже не пришлось, так как я остался в Москве совсем по другому случаю.

В нашу академию перевели курсантов Львовского училища, которые не захотели принимать украинскую присягу. Был сформирован новый факультет, и кафедра Культурно-досуговой работы (КДР), которую поручили Юрию Емельяновичу Михальчуку (СВВПТАУ, 71 г.). Михальчук женившись после развода на москвичке (дочери командира 2-ой батареи Катюш, на первой был всем известный Флеров) перевелся из Львова в Москву чуть раньше и КДР формировал сидя на кафедре культуры. Там его жалобные стенания – мол, некому организовывать кусок технических средств, услышал друг мой, Срывков. Зная о моих похождениях в поисках места, он сразу предложил свежую кандидатуру. Я подошел на беседу, и вопрос был решен.

Со мной вместе еще устраивался туда же Саша Ковалев, сходили мы на прием в Отдел культуры ГлавПУРа, Саша тоже попытался сыграть на знании ТСП, неудачно, но в итоге мы оказались в приказе Министра. Справедливости ради надо отметить, что основные организационные хлопоты решал мореман, будущий доктор Валера Осташкин, т.к. Михальчук в самый ответственный момент уплыл в свой традиционный военно-туристический круиз Москва – Астрахань – Москва (24 дня!). Когда он из круиза приплыл, я уже был преподавателем кафедры.

Кстати, где-то в это же время Кузьменко вызвал меня на предмет, вот, вы знаете, нет на кафедре для Вас места. Это было сразу после торжественного вручения дипломов адъюнктуры в клубе, и я не преминул под..бнуть напоследок: «А я – то думал, что вы меня хотите с получением диплома поздравить, все-таки первый адъюнкт защитился. А по поводу кафедры – академия большая, на вас свет клином не сошелся».
Его немножко перекосило, но он быстренько собрал весь народ, поднял меня, поздравил и заметил, что сейчас первый выпускник адъюнктуры кафедры сделает для нас важное объявление. Подразумевалось, что я сейчас в магазин, и, мол, всех типа приглашаю. Но как говорил мой друг Зацерковный, чем поить этих уродов, лучше водку вылить в унитаз. Поэтому я скромно сказал всем спасибо и только. Мы, конечно, потом в другом кругу ее уничтожили другим способом. Из-за чего Саня Долгих и упал с забора. Впрочем, я об этом уже писал вначале.

Так сбылась мечта идиота – преподавать ТСП, что я благополучно и делал в течение трех последующих лет, создав мощнейшую базу и получив премию (150 руб.!) за изданный учебник.
Потом жизнь выкинула новый фортель – докторантура, Англия, поездка в Мексику, встреча с Шульцем, полет на Торнадо, 4-х комнатная квартира в Лондоне… Но об этом как-нибудь в другой раз…

 Отправлено: 16.11.08 18:55. Заголовок: Кровавый октябрь 93-го или Марковская эпопея…

Кровавый октябрь 93-го или Марковская эпопея…

Как-то тихо в этом году и незаметно прошла в Москве пятнадцатая годовщина одного из самых кровавых событий новейшей истории России. Тихо и незаметно видимо потому, что вспоминать расстрел российского парламента невыгодно никому. Невыгодно власти, удержавшейся ценой нескольких сотен трупов. Невыгодно самим белодомовцам, особенно тем, кого уже амнистировали.

Некоторые уже и губернаторами успели побывать. Ну а танкистам из Кантемировской, которые за сто баксов как в тире расстреливали в центре Москвы Верховный Совет, тем более не хочется ворошить старое. Не дай бог, дети узнают…

Были и в нашей академии герои этой обороны. И среди них самым известным был, безусловно, подполковник Саша Марков. Приехал он из Львовского училища, выпускником которого сам и был, с группой курсантов и преподавателей, которые не захотели принимать украинскую присягу и перевелись доучиваться в нашу Академию. Под них создали специально факультет и мою кафедру КДР.

Саша при этом почему-то имел квартиру в космическом подмосковном Краснознаменске, и ходил в летной форме. Как он оказался во Львове, не знаю, но до этого где-то служил начальником клуба. Кандидатом наук он не был. А как преподавателя лучше всего его характеризует такой случай. Первоначально все львовяне влились в кафедру культуры с искусством. Жив еще был, по-моему, генерал Востоков, была уже доктором наук Дорогова. И вот этому коллективу вновь прибывшие преподаватели рассказывали о себе, а им соответственно задавали всякие уточняющие вопросы.

Сашу, в частности, на полном серьезе спросили: «Ваши научные интересы?».

На что Саня, не задумываясь ни на минуту, также на полном серьезе ответил: «Охота и рыбалка». Кафедра смеялась минут пять.

На самом деле у него был еще один жгучий интерес – ему очень сильно хотелось стать полковником. Этот последний интерес в итоге и привел его в Белый дом.

Но на кафедре КДР, где вскорости оказались все львовские кадры Сурков, Наугольный и пр., лишних должностей старших преподавателей, чтобы полковника получить, не было. И слишком много было остепененных, чтобы неученого поставить на старшего. Поэтому Саша обиделся на всех, и включился в активную борьбу. Точнее, он не выключился из борьбы. Только во Львове она велась с украинскими националистами (кстати, как рассказывали, из офицеров Львовского училища самыми ярыми хохлами почему-то стали русские, толком то и украинского не знавшие), а в Москве – вообще со всеми. С начальником кафедры, с руководством академии и пр.

А тут еще началась Белодомовская эпопея. И Саня, чья энергичная натура жаждала продолжения борьбы, найдя где-то полевую подполковничью форму, активно в нее включился. Да так успешно проявил себя, что лично Руцкой своим вице-президентским указом присвоил ему долгожданного полковника, и собственноручно возложил третью звезду на погон, назначив командиром сводного полка обороны Верховного Совета. Даже потом где-то в газетенках проскочило, что в Белом доме командует массовик-затейник.

В Академии, правда, патриотический порыв Сани не оценили, и, как водится на Руси, задним числом, какой-то датой сентября, уволили из армии. Потом был сам апофеоз обстрела танками с моста, пожар, который весь мир смотрел по CNN. Я не мог оторваться от телевизора в кабинете ТСИ на втором этаже в Академии, а будущий генерал Синайский вместе с морским атташе Антроповым – от телевизора в квартире в Лондоне. Спустя пять лет я проведу целый год в этой же квартире...

В итоге часть народа из числа защитников оказалась в крематории, другая, как Володя Юриков (СВВПТАУ, 4 т.р., 78 г.) в Матросской Тишине, а Саня пустился в бега, благо леса вокруг Краснознаменска дремучие, а про его научные интересы Вы уже слышали. Начальника кафедры (Михальчук, 5 б. СВВПТАУ, 71 г.) дергали на допросы, но где скрывается Марков, мы не знали.

Пока он сам спустя полгода не заглянул на кафедру на рюмку чая. Народ подтянулся его послушать. Много чего он тогда порассказал. Что-то уже стерлось из памяти, но некоторые вещи запомнились. Что была какая-то третья сила, снайперы на крышах, которые стреляли и по оборонявшимся, и по наступающим, провоцируя на открытие огня. Что крови в цокольном этаже, куда какое-то время пытались сносить убитых и раненых, было по щиколотку. Что позвонки, которые пуля КПВТ выдирает из женского тела, вылетают очередью как хрустящие ослепительно белые костяшки домино.

Самого Саню с товарищами вывела из Белого дома группа «Альфа», которую потом за отказ идти на штурм, расформировали. Альфовцы посадили их в кузов Урала, подвезли к гастроному в высотке на площади Восстания, сдали задом машины в окно, и посоветовали побыстрее освободить помещение. Так закончилась Марковская эпопея. Достаточно благополучно для него: остался он жив, уволили его с пенсией, правда, подполковником. Даже потом какие-то деньги выходные выдали.

В отличие от Володи Юрикова (СВВПТАУ, 4 т.р., 78 г.), который полгода парился на нарах в Матросской, и лишился и звания, и пенсии. И до сих пор ничего не может добиться, несмотря на все свои разведподвиги в Вашингтоне.

 Отправлено: 27.11.08 09:51. Заголовок: Как Быстрицкая в Академию приезжала

Как Быстрицкая в Академию приезжала

Прочитал на днях в Инете что-то типа: «Быстрицкая отказала Михалкову», и хоть я не Никита, и мне она не отказывала, но вспомнил весьма примечательную встречу с ней на родной кафедре.

Вообще как-то с середины 80-х контакты с культурной средой сошли на нет. Это до нас Алла Пугачева регулярно приезжала на педфак к своему соседу Толе Утыльеву, начальнику журотделения. Сатира периодически забредала на праздничные концерты, но с разгаром перестройки артистов в Академии как-то стало не видно. Последней была, видимо, белокурая эсэсовка из «17 мгновений весны», которая у нас на кафедре на полставки старшего отработала пару лет. Есть даже её фото в моей подполковничьей шинели…

Поэтому когда я, зайдя в методкабинет родной кафедры КДР, увидел там лучшую Аксинью всех времен и народов в роскошной шубе, я был слегка ошарашен. Кабинет был смежным с моими родными техническими средствами (на 2-м этаже, у торцевой лестницы и мужского туалета), и моя лаборант мне всё быстренько доложила. Мол, приехала Быстрицкая на своей Волге (вот что значит истинно русская душа!), с трудом на снегу развернулась у 2-го КПП. И захотела пройти к Коле Гайгерову на кафедру культуры и искусства по делам Ассоциации «Армия и(, конечно же,) культура».

Коля как раз только что создал эту контору, главбухом была, если не изменяет память, его жена.
Мы там, как-то что-то даже отрабатывали. И многие видные люди в ней тоже как-то участвовали. Лановой, например. Когда «Офицерам» стукнуло 25, наша фирма чуть было не стала главным спонсором юбилея. С помощью Коли мы Ланового вывели на нашего собственника, но он испугался говорить с народным артистом без бумажки по телефону. Что возьмёшь с выпускника 5-го факультета!

А Быстрицкую помдеж привел на кафедру культурно-досуковой работы, благо она схожа по названию и ближе идти от КПП. Недоразумение быстро выяснили, позвонили на КИС, и Быстрицкая ждала прихода Коли.

Наши женщины из методкабинета сидели молча, торжественно и несколько подавлено – не каждый день такая знаменитость в такой шубе забредает на кафедру. Даже чая или кофе ей не осмелились предложить.
И вот в момент этого торжественного молчания зашел наш тогдашний зам, первого ранга Анатолий Михайлович Наугольный. Он недавно с приключениями перевелся из Львова, и «Добровольцев» или не смотрел, или плохо помнил. Громко со всеми поздоровался, пошутил, что мол так торжественно сидите, как на похоронах, схватил трубку телефона и стал кому-то звонить.

А по телефону он всегда разговаривал почему-то раза в два громче, чем обычно, так что звук и содержание его разговора разносились в радиусе полутора соседних кабинетов. Кафедральный люд был к этому привычен, но Быстрицкая выдержала этот ор минут пять, не более, после этого выскочила из кабинета и стала ждать Колю, нервно прохаживаясь по коридору в опасной близости от мужского туалета. Где Гайгеров её спустя минут десять багополучно и нашел.

И до сих пор у Коли дела в Ассоциации идут неплохо. Как-то раз я с ним пересекся на троллейбусной остановке на Садовом напротив Академии. Он стоял, ждал свою машину. Мы пообщались, вспомнили общих знакомых, и тут вдруг подкатил такой крутой джип, что я моментально понял, что с культурой в армии всё в порядке!

 Отправлено: 26.12.08 11:12. Заголовок: Трезвый предновогодний взгляд на новейшую историю ВПА сквозь призму …. граненого стакана…

Трезвый предновогодний взгляд на новейшую историю ВПА сквозь призму …. граненого стакана…

Историками и социологами предпринимаются пока ещё робкие попытки выяснить влияние алкоголизации населения России на ход её истории. Не совсем пока понятно, почему при постоянно пьяном нашем земляке ЕБН писать и говорить можно было что угодно, но народу жить было хреновато. И почему при непьющем питерском гебисте народу снова жить хреновато, но зато и хрен что напишешь и скажешь.

Бутылка водки в новейшей российской истории успешно играла роль денег, являясь тем товарно-стоимостным эквивалентом, с помощью которого легко решались любые проблемы. За одну бутылку можно было вспахать шесть соток личного огорода трактором «Беларусь», а за две отменить выговор от начальника ГШ начальнику политакадемии за несвоевременно сданный докторантом синий служебный загранпаспорт. Или поступить ребенка в Финакадемию с колом по математике. Проверено автором!

В советское время появление нового сорта водки сопровождалось ажиотажем намного большим, чем очередное сообщение ТАСС о запуске космического корабля. Так как случалось значительно реже. Для тех, кто не верит, поспрашивайте у людей старшего поколения, как много волнения вызвало появление т.н. «Андроповки». Десятилетиями цифры 2 руб.87 коп., 3 руб. 62 коп., 4 руб. 40 коп. казались незыблемыми и неистощимыми, как три источника марксизма или курс доллара к рублю (60 коп.). Правда, доллар народу был по барабану, т.к. живьем его никто никогда не видал. В отличие от водки. Даже в устном народном творчестве любое покушение на святая святых находило свое отражение. Помните: «Водку сделали по восемь, все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу…» и т.д.

Так и мы в преддверии Нового года попытаемся вычленить основные алкогольные этапы в новейшей истории ВПА примере последних двух десятилетий. Ввиду частичной частой утренней амнезии, типичного профзаболевания исследователей, работающих в этом сегменте российской истории, возможны некоторые неточности в датировке отдельных этапов. Поправки будут с благодарностью приняты.

К начальному этапу мы бы хотели отнести тот период, когда спиртное из магазинов исчезло как факт. Как это смогла допустить Коммунистическая партия в условиях, когда главу в Конституции ещё не отменили, видимо останется неразрешимой загадкой. Этот тяжелейший этап можно было бы условно обозначить как талонный…
В то трагическое для страны и её тружеников время спиртное сначала просто исчезло и выбрасывалось крайне редко. Очереди за ним были просто громадные, занимавшие, например, весь Столешников по длине. Стоять надо было по четыре часа! Потом водка в стране стала выдаваться по талонам. Как после войны! На месяц полагалось всего 2 (две!) бутылки водки (или четыре вина), которую купить было крайне трудно, если не сказать, невозможно. Но на то и голова на плечах у слушателя ВПА, чтобы она решала эту проблему. Решение оказалось на удивление простым, и, даже в какой-то степени научным.

В то время по субботам мы работали на компьютерах истфака МГУ на Воробьевых горах. А там, в городке университета был свой собственный магазинчик. Сейчас вместо него какой-то игровой зал. Тогда ещё по субботам студенты не учились, МГУ-шный поселок казался вымершим, но водку иногда в магазин завозили. Оставалось только сделать небольшой крюк поутру, идя в субботу от метро Университет к корпусу гуманитарных факультетов, узнать у продавщиц будет ли завоз, при необходимости занять очередь. А далее подойти к 11 часам (все помнят это волшебное время?) и почти без проволочек отоварить талончики, ждущие своего часа для пущей сохранности внутри удостоверения личности офицера у его сердца. Вот так высокая (Воробьевы горы!) наука приходила на помощь в решении сложных житейских проблем.

Был я свидетелем еще одного случая, произошедшего в водочной очереди в то время. Нет, никого не задавили, и никто не умер, как это неоднократно случалось. Просто водку завезли в магазин буквально за оградой Академии. Сейчас его тоже подо что-то перепрофилировали. Очередь была большая, я честно встал в нее в своем зеленом подполковничьем плаще. За мной набралось еще человек десять гражданских разной степени трезвости, а потом за ними робко пристроились несколько капитанов с майорами. И тут к очереди подъехала репортажная машина какой-то иностранной телекомпании. Взять интервью у слушателя ВПА, стоящего в очереди за водкой – это конечно, находка для любого заграничного репортера в то время. Однако в планы слушаков светиться в новостях какого-нибудь BBC видимо не входило, поэтому от протянутого микрофона слушатели быстренько свинтили в разные стороны.

Слегка разочарованный корреспондент стал пробиваться ко мне. Я как стойкий оловянный солдатик оставался в строю, т.к. во-первых, положение адъюнкта было намного более прочным в социальной структуре того времени, а во-вторых, мне эти талоны надо было отоварить позарез. Уж и не помню, по какой причине. Но добраться до меня с микрофоном и камерой в руках корреспонденту и оператору не удалось, так как в хвосте очереди несколько бомжеватого вида нетрезвых стояльцев очень сильно захотели сказать в камеру, что они думают о Горбачеве, Гайдаре (если не путаю) и вообще обо всем этом бардаке. И даже микрофон из рук журналюги умудрились выхватить. Лексикон был соответствующий, что в планы интервьюверов явно не вписывалось. В итоге с трудом сумев отбить обратно микрофон слегка помятая съемочная группа покинула очередь, сопровождаемая отборным матом обиженных на такое неуважение несостоявшихся телезвезд, и даже несколькими пролетарскими комками грязи, которые люмпены зафитилили вслед отъезжающей машине. Вот так пролетарская солидарность, на деле проявленное единство армии и народа не дали возможности капиталистическим СМИ пошатнуть авторитет советских офицеров в глазах мирового сообщества. Талоны в тот день я успешно отоварил.

На смену полному беспределу пришёл этап сладкий, ликёрный. Наступила сладкая эра ликеров. Первым и самым значимым её представителем стал ликер «Амаретто». В сравнении с простой русской водкой и даже портвейном «777»(между прочим, впервые я его попробовал в 7-м классе и скажу, что это был весьма достойный в СССР напиток!!!), он казался не просто божественным (нектар, амброзия!!!) по вкусу, это было нечто из другой цивилизации. В то время в Академии считалось просто неприличным иметь за секретной дверцей в кабинете меньше, чем два сорта «Амаретто», предназначенных в основном для барышень. Когда же «Амаретто» оказывалось мало для джентльменов, его просто разводили водкой, добавляя последней несвойственный ей аромат и запах юга.

Все эти «Амаретто», судя по этикеткам, делали в Италии (мои подозрения по поводу Осетии оставлю при себе). В этой связи интересно, что к этому же периоду относится и появление первой (и единственной в Москве) настоящей итальянской пиццерии на Тверской. Мало кто поверит, но туда в советское время пригласили итальянца-повара, и он за два рубля типовой тогдашней советской стоимости обеда для нас – советского офисного планктона - крутил на руках такую пиццу… Впрочем, все на курортах это уже видели, а на Тверской в то время эта пиццерия продержалась буквально года полтора, но нам еще посчастливилось накрывать в ней на втором этаже столы на дни рождения за совершенно смешные деньги.

Следующая фаза ликерного этапа началась с появлением серых фруктовых ликеров. Серые они были по цвету. Злые языки позже намекали, что эти небольшие бутылочки своеобразной формы наполняли серой субстанцией из водопроводной воды, красителей и синтетических ароматизаторов наши братья из Польши. Но мы-то об этом не знали!!! И вновь, конечно для дам в первую очередь, в каждом уважающем себя кабинете ВПА выстраивалась шеренга этих пузатеньких бутылочек. Особо шикарным считалось иметь как можно большее количество разнообразных вкусов этой серости: «Абрикос», «Вишня», «Малина» и пр. Сохранить их нетронутыми было весьма затруднительно в силу известных черт русского менталитета – пока есть что… Но вновь приходила на помощь простая русская водка, благодаря чему некоторым руководителям все-таки удавалось создавать весьма представительные собрания.

Сейчас, двадцать лет спустя, может быть что-то стало с моим зрением, но я ни вижу ни ряды «Амаретто» в наших магазинах, ни серых польских ликеров… Их время, может быть, как и наше, уже ушло.

Еще один, очень важный этап условно можно назвать как роялистский. Это название связано со сверхпопулярным в то время спиртом «Ройял» якобы благородного скандинавского происхождения. Нам, традиционным советским историкам партии, узнавшим о Рюриковичах уже после начала перестройки, чудилось в доминировании «Ройяла» на прилавках некое возвращение к монархическим, исконно-посконным началам земли русской. Простой же народ, сметавший его уже безо всяких очередей, руководствовался эмпирическим коэффициентом 5, показывавшим сколько нормальных бутылок водки получится из одной литровой бутыли с красивой цветной этикеткой. Продавали его везде, даже в киосках на улице Горького рядом с академией. Правда, недавно, во время маленькой неблагородной войны с Грузией некоторые клеветники России ничтоже сумняшеся писали, что весь этот спирт шел не из Дании с Голландией, а из Осетии, но нам не привыкать давать идеологический отпор злобным наветам. Тем более, что внести качественные изменения в простую и очень правильную формулу С2Н5ОН никакие злобные осетины не в состоянии.

По степени своего воздействия на организм «Ройял» оправдывал монархичность своего названия – бил сразу, мощно и навылет. Помню, как-то приехав на родной Урал, куда эта монархическая зараза еще не докатилась, собрал я на отчей веранде друзей детства и предложил вступать в парию роялистов. В ответ на последовавшее недоуменное молчание, извлек из-под стола заветную литрашку. В итоге для меня вступление закончилось возлежанием без чувств там же, на веранде. Гости же сумели как-то расползтись по домам. Но с тех пор жена моего соседского друга его ко мне в гости не пускает, несмотря на наше с ним сорокалетнее знакомство.

Завершился же монархический этап, как и водится, восшествием императора. Правда, появился он не с острова Эльба, а немного ближе, скорее всего из Польши. И не на сто дней, а на пару лет как минимум. Всё это время считалось просто неприличным пойти поздравлять начальника соседней кафедры, либо на т.н. междусобойчик - пьянку (хорошо, что сейчас с помощью Интернета нам наконец-то стал доступен новый научный термин – «корпоратив») без бутылки «настоящего французского коньяка» Наполеон для мужиков. Прельщало в нем только иноземного вида бутылка темного зеленого стекла (видимо, чтобы замаскировать содержимое), а также большая буква «N» с иноземным вензелем.

Скажу честно, по вкусу иногда эта бурда напоминала технический спирт, плохо разведенный спитым черным чаем. То есть, ослиную мочу высокой степени отстоя. Но бутылка иноземного вида скрашивала вкус, а лужёные армейские желудки ещё и не то выдерживали. Не знаю никого из сотрудников ВПА, кому бы после «Наполеона» стало плохо. Не знаю также (и сильно сомневаюсь), есть ли такой коньяк во Франции вообще? Честно говоря, привыкнув сейчас к вкусу «Хеннеси» и «Мартеля» я с трудом представляю, как мы пили эту гадость! Увы, это было, и нельзя вычеркнуть эту трагичную для чувства исконно русского шовинизма псевдопольскофранкоконьячную страницу из ВПА-шной новейшей истории.

И, наконец, наступил заветный водочный период. Вместо знакомых с детства зелёных этикеток в глазах просто зарябило от обилия различных сортов водки. Первым появился изгнанный за пределы родины социализма «Смирнов» в разных вариантах и понеслось. Как её только не называли. «А не скрутить ли нам шею Горбачеву», - сказал как-то на отходной вечеринке увольняющийся начальник кафедры КДР Михальчук (СВВПТАУ, 71 г.). И отвинтил крышку очередной бутылки. Им же, кстати, был введен новый коэффициент расчета количества бутылок на мероприятие – взамен устаревшей «одна бутылка на офицера» впервые была апробирована на практике формула «две бутылки на человека».

Вот так, по спирали, в полном соответствии с законами марксисткой диалектики, от пустоты к всеобщему изобилию, среди которого и жить то скушно временами, и развивался процесс употребления алкоголя в ВПА, оказывая во многом определяющее воздействие на все остальные процессы.
Автором сознательно опущены сюжеты, связанные с употреблением технического спирта в ВПА, поскольку эта сложная тема требует отдельного изучения и освещения.

С Новым годом!

 Отправлено: 26.12.08 14:06. Заголовок: Архи важная статья. ..

Архи важная статья.
Женя , браво !!!
Женя Злобин пишет:

цитата:

4 руб. 40 коп

Но хотел бы поправить 4 руб 12 коп. все таки как мне помнится.

 Отправлено: 26.12.08 18:35. Заголовок: На Гончарке "Рус..

На Гончарке "Русская" -4р.42к,а "Старорусская" 4р.12к,а была еще "Посольская" в районе Тишинского рынка и Белорусского вокзала,но по талонам.а их было 2.